«...ТОЛЬКО ЗДЕСЬ МОГУ Я БЫТЬ ПОЭТОМ!»

Спасибо, сторона родная,

За твой врачующий простор!

             (Некрасов  «Тишина»)

Спасское-Лутовиново, Щелыково, Ясная Поляна, Карабиха...

В очаровании этих мест слиты воедино духовная красота людей, их прославивших, и красота природы, дарившей им мгновения радостного удивления и продолжающей дарить их нам.

Карабиха — это, конечно же, Некрасов, но и те приволжские просторы, которыми одухотворены строки его стихов.

В недалекую отсюда родовую усадьбу Грешнево (теперь Некрасово Ярославской области) привезли трехлетнего мальчика с Украины. В Грешневе он формировался как человек и поэт. И потом в течение всей жизни Николай Алексеевич не раз возвращался в гнездо предков, черпал в окрестной жизни и природе наблюдения для своих стихов.

Однако тяжелые воспоминания детства и мысли о тиранстве предков-крепостников угнетали его. Хотелось полной свободы на новом, но недалеком от родимых краев месте.

16 апреля 1861 года поэт писал отцу из Петербурга: «...Здесь жизнь моя идет не без тревоги; в деревне я ищу полной свободы и совершенной беспечности... я располагаю из 12-ти месяцев от 6 до 7  — жить в деревне — и частию заниматься. Вот почему я ищу непременно усадьбу без крестьян, без процессов, и, если можно, без всяких хлопот...»

Любопытно, что в то же время интересовался покупкой усадьбы под Ярославлем и Салтыков-Щедрин. Выбор Некрасова пал на Карабиху, а усадьба Шалахово, о которой наводил справки Салтыков-Щедрин, находилась всего в трех километрах от нее! Однако Щедрин не купил Шалахова. Единомышленники и соратники по «Современнику» и «Отечественным запискам» соседями не стали.

Ярославское шоссе у Карабихи на редкость живописно: то круто взлетает вверх, то стремительно обрывается с холма вниз.

В пятнадцати километрах от Ярославля,  чуть в стороне от шоссе, на живописной зеленой вершине виднеются белые строения — это и есть усадьба поэта. Проезжавший здесь в 1849 году А.Н. Островский записал в дневнике: «...Не доезжая до Ярославля верст 8, — открывается такой восхитительный вид верст на 30 или больше во все стороны, что невольно расчувствуешься».

Не за эти ли манящие «врачующие просторы», «ширь поднебесную» так сильно полюбил Карабиху Некрасов?

Карабиха строилась в конце XVIII — начале XIX века князем М.Н. Голицыным, у его наследников и была куплена. Большой двухэтажный барский дом с балконами, два двухэтажных же каменных флигеля, соединенных с домом галереями, конный двор, около двадцати других хозяйственных строений, оранжерея с экзотическими южными растениями, два парка с прудами и беседками — таково было имение, приобретенное поэтом.

От деревни Карабиха к усадьбе шла березовая аллея, она вела к старинным воротам. Напротив дома шумел «верхний» парк в русском стиле — с березовыми и еловыми аллеями, а прямо перед домом зеленела лужайка. На ней рос могучий кедр, любимец Николая Алексеевича. Под деревом-исполином он не раз читал только что написанные стихи своим гостям и близким.

За домом, на покатом спуске к реке Которосли, что впадает в Волгу, — «нижний» парк в английском стиле, с большими лужайками, живописными группами деревьев и кустарников, извилистыми дорожками и скамейками. По обе стороны дорожек виднелись статуи и беседки.

Не карабихский ли пейзаж навеял поэту строки из «Кому на Руси жить хорошо», написанные им здесь?

  Краса и гордость русская

  Белели церкви божии

  По горкам, по холмам,

  И с ними в славе спорили

  Дворянские дома.

  Дома с оранжереями,

  С китайскими беседками

  И с английскими парками...

Кроме самого поэта, подолгу жившего в Карабихе, тут обосновались его братья Федор, а затем и Константин с семьями. Наезжали и другие родственники.

Через несколько лет после приобретения Некрасов передал усадьбу Федору Алексеевичу в полную собственность. Сам же во время приездов жил в восточном флигеле.

О жизни здесь оставила подробные воспоминания жена Федора Некрасова Наталия Павловна: «Он (поэт. — Авт.) был... приветлив, общителен... Обеды наши были оживлены и веселы; почти всегда на них присутствовал третий брат, Константин, который жил в Ярославле, но большей частью находился в Карабихе, и почти всегда бывал кто-нибудь из хороших знакомых... После обеда мы уходили в парк, гуляли по его аллеям, спускались к пруду, или на родник, питавший его... В самую жаркую пору у родника было прохладно, вероятно, благодаря могучей растительности, вызванной к жизни теплом, обилием влаги и тучной землей на склонах оврага. Под вековыми деревьями, склонившимися над скрытым зеленью ручьем, стояла скамейка, на которой поэт любил посидеть и выкурить сигару...» (Н.П. Некрасова «Мои воспоминания»).

  ...Охвачен вдруг дремотою и ленью,

  В полдневный зной вошел я в старый сад.

  В нем семь ключей сверкают и гремят.

  Внимая их порывистому пенью,

  Вершины лип таинственно шумят.

Так вспоминал поэт о жизни в Карабихе в стихотворении «Мать». С 1862 по 1874 год он жил здесь ежегодно (кроме 1868 — 1869 гг.).

После хлопот, связанных с временным прекращением выхода «Современника», Николай Алексеевич с облегчением едет в Карабиху. Вслед за ним появлялись и друзья, среди которых Салтыков-Щедрин, Островский, Плещеев, а также родственники и знакомые. Щедрин и Островский навещали тут Некрасова дважды.

Была среди гостей племянница петербургского знакомого поэта А.П. Жилина, М.И. Вилькен (Ушакова), которая вспоминала позднее о поездках на тройках, домашнем спектакле, богатой обстановке. Однако шестнадцатилетняя девушка не видела главного — литературных трудов поэта.

А ведь только этим летом он написал «Калистрата», «Орину — мать солдатскую», часть поэмы «Мороз, Красный нос», которые стали одними из главнейших его творений. А сколько замечательных строк появилось здесь в другие годы!

«Николай Алексеевич обыкновенно в часы вдохновения ходил по комнате (залу), и мысль его работала; по временам он подходил к конторке и писал. Он запирался в этой комнате, и никто не должен был нарушать его уединения», — писала одна из родственниц поэта, Н.К. Некрасова.

Заядлый охотник, Некрасов не мог прожить без этой своей наследственной страсти (охотой увлекались отец и брат Константин).

  Какой восторг!.. За перелетной птицей

  Гонюсь с ружьем, а вольный ветер нив

  Сметает сор, навеянный столицей,

  С души моей. Я духом бодр и жив...

                                              («Уныние»).

С охоты поэт возвращался помолодевшим, довольным.

  ...Но я реки любимой не покинул.

  Вблизи ее печальных берегов

  Я и теперь на лето укрываюсь

  И, отдохнув, в столицу возвращаюсь

  С запасом сил — и ворохом стихов.

Некрасову не удалось жить в Карабихе в «совершенной беспечности» и по 6–7 месяцев в году, как он мечтал, — отрывали дела. Обычно он проводил здесь около трех месяцев в году, но это было время счастливое и надолго запоминавшееся.

  Опять она, родная сторона,

  С ее зеленым благодатным летом.

  И вновь душа поэзией полна...

  Да, только здесь могу я быть поэтом!

В 1870 году Николай Алексеевич писал брату: «Пожалуйста, распорядись, чтобы мое помещение было в порядке, ибо приеду не один. ...Мне нужен на эти полтора месяца рояль».

Это был его первый приезд в Карабиху с  той, кто стала последней привязанностью и женой поэта.

По словам племянника поэта А.Ф. Некрасова, она была «голубоглазой блондинкой с очаровательным цветом лица, красиво очерченным ртом и жемчужными зубами. Была стройно сложена, хорошо стреляла и ездила верхом так, что Николай Алексеевич иногда брал ее с собой на охоту» (А.Ф. Некрасов «Мои воспоминания о Н.А. Некрасове и его близких»). Ему, уже начавшему тяжело хворать, было тогда 48 лет, ей 20. Они обвенчались за полгода до смерти поэта.

  Помогай же мне трудиться, Зина!

  Труд всегда меня животворил.

  Вот еще красивая картина, —

  Запиши, пока я не забыл!

  Да не плачь украдкой! — Верь надежде,

  Смейся, пой, как пела ты весной,

  Повторяй друзьям моим, как прежде,

   Каждый стих, записанный тобой.

До последних дней она ухаживала за умирающим мужем...

Вскоре после Великой Отечественной войны в усадьбе начались реставрационные работы, и в мае 1949 года здесь был открыт мемориальный музей.

Ежегодно в начале июля проходит в Карабихе Некрасовский праздник поэзии: выступают поэты и писатели, победители конкурсов чтецов.

В 1983 году вновь пробили куранты Спасо-Преображенского монастыря, молчавшие после попадания белогвардейского снаряда — с 1918 года.

Более ста лет прошло с тех пор, как Некрасов простился с Карабихой, но так же шумит березовая аллея, ведущая к каменным воротам при въезде в усадьбу, такими же встречают почитателей поэта дом с двумя флигелями и конный двор; восстановлен яблоневый сад. Летом наполняет усадьбу аромат любимых Некрасовым цветов.

В восточном флигеле, где поэт останавливался в последние годы, все выглядит, как при его жизни. Небольшая прихожая с зеркалом и вешалкой, лестница на второй этаж, столовая.

Вот здесь обедали с хозяином его друзья, озаренные теплым огнем свечей.

В просторной гостиной охотничьи трофеи — чучела птиц. Кресло с полкой для бумаг и книг. На конторке — наброски стихов...

Кабинет, куда посторонних старались не пускать, оберегая труд поэта. Ружья на стенах. На столе — колокольчик...

Здесь, в некрасовской Карабихе, душа приобщается к неувядающей красоте природы и поэзии!

На снимках: Карабиха зимой. Вид из парка на центральное здание усадьбы. Библиотека и кабинет Н.А. Некрасова в Карабихе. Стол, за которым работал поэт.