ВЕТЕР СТРАНСТВИЙ

НА ВЕЛОСИПЕДЕ ПО СТОКГОЛЬМУ

Привычку, доведенную до автоматизма, подмечаешь, когда благодаря ей попадаешь в дурацкое положение. А в нем я оказывался всякий раз, когда, приостанавливаясь в дверном проеме, пытался пяткой придержать двери, которые в Москве имеют обыкновение захлопываться с оглушительным грохотом. В Швеции они закрываются за тобой плавно и бесшумно. Эту плавность оцениваешь особо, если выходишь с велосипедом. Что и сделал мой старый знакомый Александр Черняев.

 Дверной тормоз предоставляет вполне достаточно времени, чтобы заднее колесо миновало порожек, не будучи коварно прихлопнутым дверью...

— Поехали?!

И мы покатили в сторону станции.

Машина, на которой мы с Эриком добрались до его "летней резиденции” в районе шхер, — увы, и в Швеции такое случается — безнадежно закапризничала, а нам нужно было возвращаться в Стокгольм, чтобы успеть на заранее назначенную встречу.

Довольно не строго попеняв своему "вольво”, Эрик озадаченно почесал в затылке и в раздумье взглянул на меня.

— А как насчет велосипеда? Умеешь?

— Да, но...

Пока я представлял себе все неудобства, которые может причинить двухколесная машина москвичу, дерзнувшему отправиться на ней в деловую поездку по незнакомому зарубежному городу, Эрик выкатил из кладовки велосипеды. И тут же отпало одно из главных опасений  — не сопрут ли? Дорожные велосипеды в Швеции снабжены надежным замком и тросиком, сковывающим движение педалей или колес.

Небольшое путешествие мимо ухоженных сельско-дачных ландшафтов — и мы на станции.

Посмотрев на часы, Эрик покачал головой.

— Этот поезд придется пропустить.

Видя мой недоуменный взгляд, он пояснил:

— В прошлом году бесплатно провезти велосипед в Стокгольм можно было только по выходным. А сейчас разрешили и в будний день. Но не в часы пик: с 6 до 9 и с 15 до 18. А сейчас 9 нет.

Ехать пришлось в разных тамбурах. Два велосипеда в одном — нельзя.

Чтобы скоротать время, пока мимо взора проплывали заоконные пейзажи, произвел инвентаризацию памяти. Как-то, когда я еще только постигал азы шведского языка, мой учитель Евгений Михайлович Чернявский предложил пари: я выигрываю в случае, если нахожу более или менее современный роман о шведской жизни без упомиания о руллгардин — деревянной или бамбуковой сворачивающейся шторке на окне. Спорить я не стал. И как убедился впоследствии — не зря. Так вот, стоя в очень чистом и незаплеванном тамбуре, стал я по аналогии с тем давнишним спором вспоминать произведения современной шведской литературы, в которых бы не упоминался велосипед. И как-то не нашел.

Зато припомнил прочитанную недавно статью о трансафриканском велопутешествии Микаэля Странберга и, совсем некстати, маленькую заметочку в "Дагенс нюхетер” об обратной стороне шведской веломании — статистике травматизма на столичных улицах.

Впрочем, прекрасно понимая, что спокойствие в отношении к статистике травматизма сохраняешь до тех пор, пока сам в нее не попал, я все же счел ее не слишком мрачной.

В среднем в 90-х не более 2-х велоинцидентов в год с летальным исходом. Получают травмы примерно 180-230 человек. Причем, несмотря на значительное и поощряемое властями увеличение интенсивности велосипедного движения, эти цифры не растут.

...Отсутствие тренировки и печальный опыт велосипедных прогулок по московским улицам сразу же заставили усомниться, что ехавший впереди Эрик выбрал правильный темп. Путь-то неблизкий.

Но первый километр уже позади, а легкие все так же без напряжения вдыхают незагазованный воздух. Велосипед мягко катится то по специальной дорожке посреди бульвара, то по отведенной краской полосе проезжей части. Маленькие светофорчики, кое-где стоящие отдельно, кое-где подвешенные чуть ниже обычных больших, регулируют весьма оживленное двухколесное движение.

Пенсионеры и дети, загорелые блондинки в шортах и лысоватые дядечки в костюмах и галстуках, влюбленные парочки и целые семейства — стокгольмские веломаршруты не только место для увеселительных прогулок. Вполне деловой участок городской транспортной сети. Если ехать недалеко, швед предпочитает велосипед. А он имеется практически в каждом доме.

Есть тут соображения меркантильные — бензин недешев, да и с выездом из гаража возиться порой дольше, чем ехать. Не говоря уж о бесконечных пробках в часы пик. Есть и забота о здоровье. И о своем — лишний раз размяться. И окружающих — не загрязняется воздух. Не обошлось и без дополнительных стимулов со стороны властей. Это не только хорошее состояние велотрасс, но и вполне материальные стимулы, вроде введенного недавно правила для водителей, чей маршрут проходит по центру столицы.

Суть его проста: хочешь ездить по центру — предъяви пропуск. Но не просто пропуск, а проездной на все виды транспорта стоимостью 300 крон. Расчет прост: имея проездной, кто-то предпочтет машине метро или автобус, а нежелающий его приобретать — велосипед.

...Последний поворот — и мы у цели. Точно к назначенному времени. Спускаемся на лифте в подвал, где ожидающий нас хозяин распахивает двери кладовки. Двум его велосипедам пришлось немного потесниться. Избавленные от забот о двухколесных спутниках, поднимаемся в квартиру. Но это уже о другом...

Переиначив известную поговорку, стокгольмцы говорят: "Все дороги ведут к Т-сентрален” — станции, где пересекаются все линии стокгольмского метрополитена.

— Встретимся у Т-сентрален на Сергельс торье.

У Эрика еще какие-то дела в городе, и мне хочется, воспользовавшись случаем, еще поколесить.

Времени было не так уж много — надо было покинуть город до вечернего часа пик, и я был искренне благодарен двухколесному спутнику: куда быстрее, чем пешком, и без окна автомобиля, неизбежно отгораживающего от уличной жизни. Успел я полюбоваться на водяные горки, по которым, визжа от восторга, скатывались детишки, проехаться по набережным, завистливо облизнуться около небольшой очереди желающих за 2-3 тысячи крон полететь на воздушном шаре, потрястись по узким улочкам старого города, съесть на ходу жареную сардельку с томатным соусом и потом запить ее баночкой преппса — слабого пива... А вот и Сергельс торье.

Переусердствовав в старании быть пунктуальным, приехал немного раньше. Но стоит ли об этом жалеть. Чего только не увидишь на Сергельс торье. Зазывая публику с соседней пешеходной торговой улицы Дроттнинггатан, играют музыканты со всех концов света, подкидывают в воздух самые немыслимые предметы жонглеры, нет-нет да и появятся танцоры... О, эта ламбада, покорившая мир...

Присаживаюсь на ступеньки рядом с пожилым шведом, не без натуги подкачивающим шину велосипеда.

— Вам помочь?

Он весьма охотно предоставляет мне право поразмяться с насосом и устремляет взгляд на пластичных танцоров. На его лице характерная улыбка — человек вспомнил молодость. Предоставив возможность недолго побыть там, где всегда все гораздо лучше, чем сейчас, стремлюсь воспользоваться моментом.

— Я понимаю, почему велосипед столь популярен в южных и относительно небогатых странах. Но Швеция — это север...

Чувствую, что попал в точку. Собеседник снова улыбается.

— Тогда, в 1930-х, еще не было магазинов самообслуживания. Товары заказывали в лавке, а развозили их те, кто, окончив школу, еще не нашел себе работу. Помню, как завидовал старшему брату, разъезжавшему на трехколесной велотележке по городу. Потом стал ездить и сам. 50 крон в неделю. По тем временам немало. А моя подружка получала за ту же работу 15. Сейчас такая разница в зарплате мужчин и женщин просто немыслима. Где-то в 60-х годах прошедшего столетия профессия велокурьера исчезла. Но любовь к велосипеду осталась...

А вот и Эрик.

Кручу педали, а в голове вертится песенка из детства:

"...солнце на спицах, синева над головой, сядешь и птицей облетаешь шар земной...”