ИЗДАТЕЛЬСКИЙ ДОМ
"КАРАВЕЛЛА-пресс"
(СТУДИЯ "ФОКУС")
Главная » Статьи » Мои статьи

ПЕВЦЫ РОДНОЙ ПРИРОДЫ

ПЕВЦЫ РОДНОЙ ПРИРОДЫ

 Тютчев и Фет. Эти русские поэты, при всем неповторимом своеобразии лирического дарования, имеют много общего, Тютчева и Фета спра­ведливо считают замечательными певцами природы. Пожалуй, ни для кого из русских поэтов природа не являлась таким неисся­каемым источником впечатлений и раздумий, как для них.

Федор Иванович Тютчев (1803—1873) и Афанасий Афанасьевич Фет (1820—1892) принадлежат к разным поколениям. Тютчев был старше Фета на семнадцать лет. Его стихи получили одобрение самого А. С. Пушкина, который и напечатал их в своем журнале «Современник». Однако для широкой публики стихи эти, подпи­санные инициалами «Ф.Т.», прошли, можно сказать, незамеченны­ми. Открыл их читателям спустя тринадцать лет после гибели Пушкина Н. А. Некрасов. В 1850 году в журнале «Современ­ник» была напечатана его статья, где Тютчев безоговорочно при­числялся к «первостепенным поэтическим талантам». Чтобы чи­татели убедились в высоких достоинствах лирики Тютчева. Не­красов приводит в своей статье 24 стихотворения поэта — случай сам по себе исключительный.

С восхищением отзываясь об удивительной способности Тютче­ва изображать картины природы, в частности, в стихотворении «Весенние воды», Некрасов нашел уместным привести стихотво­рение о весне молодого Фета «Уж верба вся пушистая...», в кото­ром, по словам автора статьи, есть «прекрасные», «превосходные» строки.

А спустя четыре года в качестве приложения к «Современнику» вышел первый сборник стихотворений Тютчева. Редактором его был И. С. Тургенев.

Несколько раньше он же написал и статью, где приветствовал Тютчева как одного из самых замечательных поэтов, «как бы за­вещанного нам приветом и одобрением Пушкина». Кстати, в этой статье также упоминается Фет, с «его пленительной, хотя и одно­образной грацией».

Стихи Фета стали появляться в печати с начала 1840-х годов. Из­вестность, однако, пришла к нему не сразу, хотя среди первых его публикаций были такие шедевры, как «Печальная береза...», («На заре ты ее не буди...», «Я пришел к тебе с приветом...» Поэт полу­чил признание, когда сблизился с петербургскими литераторами, группировавшимися вокруг некрасовского «Современника», и когда под редакцией Тургенева в 1856 году вышел его сборник избранных стихов. Сам Некрасов известил читателей о выходе в свет этой книги и дал ей исключительно высокую оценку на стра­ницах журнала.

Таким образом, в литературной судьбе Фета Некрасов и Турге­нев сыграли столь же большую роль, что и в судьбе Тютчева.

Уже первые поэтические опыты Тютчева и Фета свидетельство­вали о проникновенном понимании ими родной русской природы. Для Фета это было вполне естественно: он родился и провел дет­ские годы в Новоселках, Мценского уезда, Орловской губернии — имении своего отца, и в дальнейшем вся жизнь его протекала на родине, среди соотечественников. У Тютчева же обстоятельства складывались иначе. И все, казалось, препятствовало тому, чтобы он сделался русским поэтом. После окончания университета восемнадцатилетний юноша был определен в Коллегию иностранных дел и почти сразу же отправлен за границу, где прожил двадцать два года.

Приходится только удивляться, как, находясь вдали от роди­ны такое продолжительное время, не слыша русской речи даже у себя в доме (Тютчев был дважды женат, и обе его жены были иностранки), он сохранил кровную связь с родной страной, стал величайшим ее поэтом. «Чуткостью к русскому языку» Тютчев поразил молодого Льва Толстого. Очень высоко оценивая его поэзию, Толстой скажет впоследствии, что без стихов Тютчева «нельзя жить»...

Одно из наиболее известных стихотворений Тютчева начинается строчками:

 

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...

 

Благодаря такому видению и пониманию окружающего мира поэт глубоко ощущает и передает «внутреннее состояние» приро­ды, одушевляет ее. Он может сказать: «Лазурь небесная смеется...» Перед грозой солнце у него смотрит «неохотно и несмело», зем­ля «принахмурилась», раскаты грома «все сердитей и смелей», зарницы «как демоны глухонемые,/ Ведут беседу меж собой», а море «в лунном сиянии, словно живое,/ Ходит и дышит, и бле­щет оно».

У Тютчева мы не найдем застывших картин природы. На наших глазах происходит постоянное ее изменение, обновление. В стихах поэта запечатлены все времена года, но чаще всего — в их пере­ходных состояниях.

 

Еще в полях белеет снег,

А воды уж весной шумят...

 

Ощущение живых сил природы, ее непрекращающегося движе­ния дают именно эти переходы — от зимы к весне, от лета к осени, от ночи к утру... Тютчева по-особому волнуют едва уловимые при­знаки смены явлений, зыбкая грань между ними, драгоценные «два-три мгновения» между «испаряющейся» ночью и наступаю­щим днем. Поэт решается изобразить, казалось бы, невозможное — таинство рождения дня:

 

Смотрите: полоса видна,

И, словно скрытой страстью рдея,

Она все ярче, все живее —

Все разгорается она!

Еще минута, и во всей

Неизмеримости эфирной

Раздастся благовест всемирный

Победных солнечных лучей!

 

«Чтобы поэзия процветала, она должна иметь корни в земле» эта строчка из письма Тютчева говорит о многом. Творчество само­го Тютчева проникнуто благодарным сыновним чувством к «ма­тери-Земле». Любовь к ней рождала строки, которые можно назвать гимном природе:

 

Поют деревья, блещут воды,

Любовью воздух напоен,

И мир, цветущий мир природы,

Избытком жизни упоен.

 

Мир природы в представлении Тютчева совершенен и гармони­чен. Даже в разбушевавшейся стихии поэт отказывается видеть всесокрушающий бунт слепых сил. «Как весел грохот летних бурь!» — этот жизнеутверждающий мотив очень характерен для Тютчева. «Разлад» с природой, по мысли поэта, приносит человеку страдания. Страстное стремление к слиянию с окружающим миром прослеживается во всей поэзии Тютчева. Он ищет сопричастия. согласия, «созвучия» души человека с миром природы. В конеч­ном счете, все стихи Тютчева о природе воплощают его думы о чело­веке, и в этом их великий гуманистический смысл. Природа и чело­век сопоставляются у Тютчева в самых различных состояниях в жизни и смерти, в расцвете и увядании, в покое и тревоге, в ра­дости, страдании, в любви. Вообще образы природы обычно сопутствуют любви — в поэзии Тютчева всегда исполненной драматиз­ма, борьбы «неравной двух сердец». Особое сочувствие вызывает у поэта боль женского сердца: оно «нежнее», а потому и ранимее. Отзвуки этого сочувствия и понимания можно услышать во многих стихах. Например, посвященных осени:

 

Ущерб, изнеможенье — и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.

 

Редко кому удавалось столь естественно выразить в словах взаимопроникновение двух миров — природы и души человече­ской. И не случайно, с восхищением отзываясь о «Записках охот­ника» Тургенева, Тютчев особо отметит в них «сочетание реаль­ности в изображении человеческой жизни со всем, что в ней есть сокровенного, и сокровенного природы со всей ее поэзией». Понять «сокровенное» — не только скрытое, тайное, но и самое дорогое в природе и человеке помогают нам стихи Тютчева.

Тютчева называют поэтом-философом. Совершенные по форме, глубокие по содержанию тютчевские строки часто звучат как афоризмы.

Интересны в этом отношении короткие стихотворения поэта. Несмотря на то, что в каждом из них всего лишь четыре строчки, перед нами абсолютно завершенные произведения.

 

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить:

У ней особенная стать —

В Россию можно только верить.

 

«...Каждое его стихотворение, — писал Тургенев, — начиналось мыслью, но мыслью, которая, как огненная точка, вспыхивала под влиянием глубокого чувства или сильного переживания». Са­мый мощный импульс чувствам и переживаниям поэта, несомнен­но, давала природа; «душу» ее и «язык», тайну мироздания, прежде всего, и стремился постичь поэт. Намного опередив свое время, он заглядывал в бездонность космического пространства:

 

Небесный свод, горящий славой звездной.

Таинственно глядит из глубины, —

И мы плывем, пылающею бездной

Со всех сторон окружены.

 

Тютчев дожил до преклонных лет. Но писал он мало и еще мень­ше печатался. Однако едва ли не каждое его произведение отмече­но печатью совершенства. Восторженный поклонник Тютчева, Фет сказал о книге его стихов: «Здесь духа мощного господство,/ Здесь утонченной жизни цвет». И как заключение:

 

Вот эта книжка небольшая

Томов премногих тяжелей.

 

В свою очередь, и Тютчев очень высоко ценил поэзию Фета. Любовь к матери-Природе роднила поэтов. В стихотворном по­слании Фету он скажет:

 

Не раз под оболочкой зримой

Ты самое ее узрел...

 

Было время, когда о Тютчеве и Фете говорили как о привержен­цах теории «чистого искусства». Но если Фет своим демонстра­тивным отказом от общественно значимых тем давал основание для таких толков, то по отношению к Тютчеву они были совершенно несправедливы. Знаменательно, что великие революционеры-демократы Н. Г. Чернышевский и Н. А. Добролюбов никогда не относили Тютчева к «чистым» лирикам. Ему, по словам Добро­любова, были «доступны ...и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственными, интересами обществен­ной жизни». Не случайно стихи Тютчева высоко ценил и любил B. И. Ленин…

Творчество Фета вызывало много споров, но даже в пору резкого размежевания писателей, когда Фет делает выбор в пользу «чисто­го искусства», мнение о нем как о большом таланте все же остается бесспорным. «...Романсы его распевает чуть ли не вся Россия», — пишет М. Е. Салтыков-Щедрин, отмечая искренность и свежесть многих стихов Фета.

Действительно, уже в середине позапрошлого века исключительную популярность в стране приобрели романсы, созданные на стихи поэта. Среди них «На заре ты ее не буди...» и «Не отходи от меня» А. Е. Варламова, «Только станет смеркаться немножко…» П. П. Булахова. Позже стихи Фета станут источником вдохнове­ния для крупнейших композиторов России: П. И. Чайковского, Н. А. Римского-Корсакова, С. В. Рахманинова, А. С. Аренского, C. И. Танеева и других.

Конечно, не было никакой случайности в том, что поэзия Фета пользовалась особым вниманием композиторов. В своих произве­дениях поэт как бы стирает грань между словами и музы­кой. Об этом очень хорошо сказал Чайковский: «...Фет в луч­шие свои минуты выходит из пределов, указанных поэзии, и сме­ло делает шаг в нашу область. <...> Это не просто поэт, скорее поэт-музыкант...»

В самом деле, почти в каждом стихотворении Фета можно уло­вить мелодическую основу. Музыка возникает из ритмики, из особых певучих, благозвучных сочетаний слогов и слов.

 

Шепот, робкое дыханье,

Трели соловья,

Серебро и колыханье

Сонного ручья.

 

Свет ночной, ночные тени,

Тени без конца,

Ряд волшебных изменений

Милого лица...

 

В ином мелодическом ключе звучат строки стихотворения «Вечер»:

 

Прозвучало над ясной рекою,

Прозвенело в померкшем лугу.

Прокатилось над рощей немою,

Засветилось на том берегу...

 

Словно волны, плавно набегающие на берег, следует череда без­личных предложений, магия слова завораживает читателей.

Но трудно сказать, чего больше в поэзии Фета музыки или красок. Его глаз улавливает тончайшие оттенки, переливы цвета:

В дымных тучках пурпур розы,

Отблеск янтаря.

 

Иногда он пишет картину чистыми, не смешанными красками:

 

Вот изумрудный луг, вот желтые пески

Горят в сиянье золотистом...

 

Это летний пейзаж, ярко освещенный солнцем. А для пробуж­дающегося весеннего леса Фет ищет более сложное цветовое ре­шение:

 

Сквозной деревьев хоровод

Зеленоватым пышет дымом.

 

Слово «дым» здесь очень важно — оно не только обозначает цвет, но и дает представление о форме. В целом же возникает не­повторимый образ — зримый, почти осязаемый, навсегда остаю­щийся в памяти.

Фет требовал от поэтов зоркости. Художническая зоркость — это не только зоркость глаза. Не только обостренность слуха, обо­няния, осязания. Это зоркость души. Вдохновенный певец приро­ды, Фет обладал редкостной душевной зоркостью. Всем существом своим погружаясь в мир лесов, полей, березовых рощ, цветущих садов, наблюдая природу во всем многообразии ее непрерывно ме­няющейся жизни, Фет искал и находил в ней соответствия своему душевному миру, источник нравственного успокоения. Поэт чувст­вует — как он сам признавался в стихах — «связь» с миром при­роды. И читатель ощущает это органическое единство, слитность. Очень характерным и убедительным в этом отношении примером является известное стихотворение Фета «Я пришел к тебе с при­ветом...» О чем оно? Прежде всего, о том, что начался день — «солн­це встало». И само стихотворение все словно пронизано лучами солнца, от него веет утренней свежестью, молодой радостью еще ничем не омраченной жизни. Оно все озарено ожиданием счастья. И, что очень важно, в нем есть предчувствие того волшебного со­стояния — прилива творческих сил, — которое рождает вдохнове­ние. Все это еще крайне зыбко, неопределенно и волнующе пре­красно. Заключительные строки стихотворения: «...не знаю сам, что буду/Петь, — но только песня зреет» очень характерны для Фета. Не случайно его называют поэтом «неопределенных, недо­сказанных, смутных чувств». На эту особенность его художественной манеры обратили внимание уже первые читатели и крити­ки. Фет чуждается всякой рассудочности в поэзии. Ведь душевное состояние трудно поддается анализу, и совсем уже сложно бывает передать в словах еле уловимые движения души. «Людские так грубы слова», — сетует он. И восклицает: «О! если б без слова/ Сказаться душой было можно!» Он жаждет говорить о своих чувст­вах на языке «любви, цветов, ночных лучей».

Но это не мешает ему быть удивительно точным и конкретным в пейзажной лирике. Фет тонко детализирует картины природы. Этим он отличается от Тютчева, который, как правило, был скуп на подробности, его интересовали лишь те черты пейзажа, по ко­торым, как проницательно заметил еще Некрасов, «в воображении читателя может возникнуть и дорисоваться сама собою данная картина».

У Фета в стихах нет просто деревьев, цветов, животных, птиц, насекомых. Все они названы. Так, мы встретим в его пейзажах сосну и дуб, березу, клен и сирень, ощутим, как «свежо под липою густою»; услышим, как «вполголоса скрыпят коростели», как «резко-сух снотворный и трескучий/Кузнечи­ков неугомонный звон», увидим, как воробей, «в песке купаяся, трепещет».

В пейзажных стихах Фета всегда можно точно определить время года и суток, причем, подобно Тютчеву, Фет любит изображать начало какого-нибудь явления в природе. И сам пейзаж у него всег­да локален, чаще всего это средняя полоса России. Сюда приходит весна — и расцветает первый ландыш, и «по оврагам в полдень громко/На пену прядают ручьи»; на смену весне приходит лето, и начинает зреть «рожь над жаркой нивой»; «сверкает воздух жгучий,/Колебляся, как будто дремлет он».

Наступает осень:

 

Последний сноп свезен с нагих полей.

По стоптанным гуляет жнивьям стадо.

И тянется станица журавлей

Над липником замолкнувшего сада.

 

За осенью — очередь зимы, со снегами, с узорами мороза на оконном стекле...

 

На пажитях немых люблю в мороз трескучий

При свете солнечном я снега блеск колючий,

Леса под шапками иль в инее седом

Да речку звонкую под темно-синим льдом.

 

Нетрудно заметить, что в этих картинах запечатлена не какая-нибудь, а именно русская природа. Фет любит и знает ее. И не бу­дет преувеличением сказать, что как поэт-пейзажист он занимает одно из самых почетных мест в отечественной поэзии.

Когда сравнивают Тютчева и Фета, обычно говорят, что Тютчев — интеллектуален, а Фет — эмоционален. Однако сам Фет считал, что без мысли «нет поэтического содержания», и во многих его стихах мы видим стремление осмыслить «веч­ные» вопросы жизни человека и природы. Примером может слу­жить стихотворение «Среди звезд», которое очень любил Л. Толстой именно за его «философски-поэтический ха­рактер».

У Фета есть стихи, навеянные тяжелыми переживаниями, к кон­цу жизни их становится больше. Однако в целом характер его ли­рики светлый, оптимистичный. Ведущий мотив в ней — радость земного бытия. И не случайно, уже будучи семидесятилетним, поэт напишет удивительные строки:

 

Покуда на груди земной

Хотя с трудом дышать я буду,

Весь трепет жизни молодой

Мне будет внятен отовсюду.

 

Этот «трепет жизни молодой» через столетие доносят до нас сти­хи замечательного русского поэта.

 

Лев Толстой советовал молодым писателям учиться художест­венному мастерству у Пушкина, Тютчева и Фета.

Произведения Федора Ивановича Тютчева и Афанасия Афа­насьевича Фета вошли в золотой фонд великой русской литерату­ры. Их лирика и по сей день является образцом высокого поэтиче­ского искусства.

Категория: Мои статьи | Добавил: Star (02.03.2013) | Автор: Александр E W
Просмотров: 6456 | Комментарии: 3 | Рейтинг: 5.0/277
Всего комментариев: 2
2 larisa  
0
Восхищаюсь творчеством Тютчева и Фета...

1 kanalafav  
0
Федор Иванович Тютчев и Афанасий Афанасьевич Фет - гордость России, великие поэты, творчество которых известно всему миру...

Имя *:
Email *:
Код *:

Форма входа

Категории раздела

Мои статьи [172]

Поиск

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 845