РУССКИЕ В ПРИАМУРЬЕ

История присоединения Дальнего Востока к России

В истории нашей Родины — государства Российского — есть неприметные, на первый взгляд, события, но, по сути, имеющие огромную важность. Они заслуживают воскрешения в памяти народной.

В Иркутске на набережной Ангары стоит монументальный памятник замечательному русскому патриоту — генерал-губернатору Восточной Сибири, графу Николаю Николаевичу Муравьеву-Амурскому. Расположение памятника на берегу этой крупной сибирской водной артерии не случайно: с именем Н.Н. Муравьева связано присоединение к России величайшей дальневосточной реки — Амура и сказочно прекрасного Амурского края, создание новых городов-портов в Приморье, укрепление позиций Российской империи на восточном побережье Тихого или, как в старину у нас говорили, Восточного океана.

Событие это имеет свою длительную оригинальную и непростую историю. Будто бы еще Петр Великий, особо отмечая важные для России морские пункты в устьях Невы и Дона, присоединил к ним и устье Амура.

...Албазино. С этим небольшим русским поселением связаны яркие страницы летописи нашей страны. В 30-е годы XVII века в основанный в 1632 году Якутск стали поступать сведения о богатейшей стране, расположенной к югу от верховьев реки Алдан, о большой реке Джи, текущей на юг в Шилкар или Маму. В 1643 году по приказу якутского воеводы Головина 132 казака и промышленника под командой Василия Пояркова поднялись на лодках по Лене, Алдану и Учуру в верховья Гонама, на лыжах перевалили водораздел на реку Брянту и вышли в долину Шилкара — так китайцы тогда называли Амур, спустились по нему до Сунгари и зазимовали в низовьях — в стране гиляков. Отсюда на плоскодонных речных ладьях по Охотскому морю, испытав неимоверные лишения, добрались до устья речки Ульи — места будущего Охотска; перевалили в верховья Маи, проплыли по ней и Алдану и вернулись на Лену в 1646 году, потеряв за три года 80 человек. В 1649 промышленник Ерофей Хабаров «сходил» из Якутска на Амур. А в 1651 году, набрав большой отряд, он снова отправился на Амур, где в районе устья реки Албазиха основал город. Постоянно сражаясь с местными жителями — даурами и разоряя их города, Хабаров спустился по Амуру к устью Уссури, месту будущего города, носящего ныне его имя, где в 1652 году выдержал нападение дучеров и маньчжуров. В том же году Хабаров был отозван в Москву, где был пожалован саном боярина. Вместо него командовать русским отрядом стал казак Степанов, который начал систематическое присоединение амурских земель к владениям России. В результате к 1681 году Россия владела всем Амуром, Уссури и низовьями Сунгари.

Главным городом нового Амурского края был Албазин, а первым его воеводой — Толбузин. В 1685 году китайцы напали на Албазин и разрушили его. Казаки быстро отстроились и продолжали обрабатывать поля. В 1687 году Албазин штурмовал маньчжурский отряд из 8000 человек при 40 орудиях. Русских было в Албазине 736 человек и они выдержали осаду. В живых осталось всего 66.

В 1689 году в результате переговоров с Китаем в Нерчинске русским дипломатом Спафарием был подписан трактат, по которому устанавливались границы по Становому хребту между Россией и Китаем. На протяжении 160 лет Россия строго соблюдала положения Нерчинского трактата, хотя нуждалась в этом крае и в этой важной реке.

Еще в начале XVII века Россия закрепилась на Камчатке и Русской Америке. Снабжение этих отдаленных регионов шло из Европейской части России и Сибири через Охотск. Путь по Охотскому тракту был трудным: продолжительным, опасным и нелегким во всех отношениях. По сравнению с ним сплав грузов по Амуру представлялся весьма заманчивым.

В 1777 году Екатерина II отдала приказ произвести изучение условий плавания в устье Амура. Китайцы воспротивились этому и стали угрожать прекратить выгодную для России кяхтинскую торговлю (в основном чаем), начавшуюся всего десять лет до этого. Российское правительство прекратило изучение района устья Амура. К тому же, по заключению ряда морских авторитетов — известных мореплавателей француза Лаперуза, англичанина Броутона и нашего знаменитого И.Ф. Крузенштерна выход из Амурского лимана в Татарский пролив был невозможен, так как его будто бы преграждала мель.

В 1846 году под давлением ряда купцов и промышленников в район устья Амура было отправлено особое судно. Командовавший им поручик Гаврилов в рапорте отметил, что по ряду причин он не успел должным образом выполнить возложенное на него поручение, так как смог войти в устье Амура только на байдарках. В докладе государю Николаю I министр иностранных дел Нессельроде излишне категорично доложил, что «повеление его было исполнено в точности, что устье реки Амур оказалось недоступным для мореходных судов, и Сахалин полуостров, почему р. Амур не имеет для России никакого значения». На докладе сохранилась резолюция Николая I: «Весьма сожалею. Вопрос об Амуре, как о реке бесполезной, оставить; лиц, посылавшихся к Амуру, наградить».

Морской офицер Г.И. Невельский взял на себя смелость не согласиться с этим официальным мнением. Он тщательно проанализировал все имевшиеся материалы и пришел к выводу о том, что такая полноводная река, как Амур, не может не иметь достаточно глубокого, доступного с моря для морских судов устья. Невельский заручился поддержкой нового генерал-губернатора Сибири Н.Н. Муравьева. Эти замечательные русские патриоты объединились и стали единомышленниками. Результатом их совместных действий было решение о выделении Невельскому военного транспорта «Байкал» водоизмещением в 250 тонн. На нем Г.И. Невельский вышел из Кронштадта и в рекордный срок — всего через 8 месяцев и 23 дня летом 1849 года прибыл в Петропавловск-Камчатский, а оттуда немедля, даже не имея разрешения на исследование Амура, вышел к Сахалину и Амурскому лиману. Здесь он сделал открытие исторической важности для России и всего мира: в устье Амура промеренные его экспедицией глубины позволяют входить морским судам как с севера, из Охотского моря, так и с юга, из Татарского пролива. Более того, Невельский доказал, что из положения Нерчинского трактата следует, что Россия имеет право на обширную территорию восточнее Малого Хингана (или Буреинского хребта) — Уссурийский край, Нижнее Приамурье и Сахалин. В основу своего заключения Невельский положил выводы экспедиции русского академика Миддендорфа. Новое толкование Нерчинского трактата упорно и последовательно отстаивали два русских патриота: Г.И. Невельский и Н.Н. Муравьев. И они сумели доказать Петербургу свою правоту. Китайская сторона была вынуждена согласиться с этой, ставшей официальной позицией, и подписала в 1858 году Айгунский трактат, по которому морской берег Маньчжурии и остров Сахалин были признаны собственностью России, а российско-китайская граница была проведена по Амуру.

Это был беспрецедентный случай в истории мировой дипломатии: столь обширная, богатая природными ресурсами и важная в стратегическом отношении тарритория была присоединена без единого выстрела. Этот успех был связан с общей политической ситуацией на востоке Азии, в частности с высадкой в Пекине англо-французского десанта и восстанием тайпинов. В 1855-1856 годах Россия вела войну с Англией и Францией. Китай был заинтересован использовать Россию в качестве заслона от наступательных действий западных стран, вследствие чего он проявил уступчивость в решении пограничных вопросов.

Айгунский трактат был ратифицирован богдыханом и в 1860 году правомочность его положений была подтверждена в Пекине. За заслуги перед Отечеством Н.Н. Муравьев был возведен в графское достоинство с прибавлением к его фамилии титула «Амурский». Что же он совершил лично? Вернемся в Восточное Забайкалье, на Шилку, к событиям почти 150-летней давности. Современники и спутники Н.Н. Муравьева, в частности Пермыкин и Свербесь, оставили восторженные описания его путешествия по Амуру, известного под названием Амурского сплава. В их статьях с гордостью отмечалось, что пришла пора изучения нового водного пути из Забайкальского края к русским окраинам Тихого океана. Постараемся сохранить стиль и манеру описания того времени и приведем некоторые зарисовки.

История этого события такова. Назначая в 1847 году генерал-губернатором Сибири Н.Н. Муравьева, государь-император Николай I между прочим сказал ему: «что же касается до Русской реки Амура, то об этом речь впереди». Н.Н. Муравьев истолковал эти слова в том смысле, что вопрос об освоении Приамурья русскими стоит на очереди. Более того, предвидя, что Россию ожидают разрыв или несомненное ухудшение отношений с Европой, Муравьев в 1853 году обращается с представлением в русское правительство обратить внимание на Амур, так как только сплавом по нему можно своевременно и относительно дешево снабжать наши военные посты Охотского побережья, Камчатки и Русской Америки необходимым провиантом и оружием. Наше правительство обратилось к Пекинскому двору с просьбой о разрешении сплава грузов по Амуру. Особый, назначенный государем-императором комитет разрешил Муравьеву произвести сплав грузов для Камчатки по Амуру. Утверждая это решение, Николай I сказал Муравьеву: «но чтобы и не пахло пороховым дымом». Китайское правительство по обыкновению медлило с ответом, время уходило и дальнейшее промедление могло иметь для нас гибельные последствия. Поэтому Муравьев начал действовать на свой страх и риск, не дожидаясь разрешения Пекина.

7 мая 1854 года генерал-губернатор Восточной Сибири Н.Н. Муравьев прибыл в Шилкинский завод и стал лагерем на противоположном берегу. На середине реки стоял на якоре пароход «Аргунь». Корпус его был построен на Шилкинском заводе, машина мощностью в 60 л.с. — на Петровском заводе, в Забайкалье. У левого берега стояли баржи, плашкоуты и плоты, нагруженные хлебом, вином и множеством других припасов, необходимых для дальнего плавания.

14 мая Муравьев отдал приказ — выступить в путешествие после полудня. День был праздничный: солнце ярко освещало берега Шилки; хребты и долины, озаренные его светом, казалось, радовались тому, что происходило на реке. Около 4 часов пробили тревогу. Из лагеря вышел генерал-губернатор со своей свитой и все двинулись к берегу. На поляне стоял небольшой стол, накрытый скатертью, на нем — икона Божьей Матери из Албазина, которой местный священник благословил путешественников. Была прочитана молитва о плавающих и о ниспослании им благословения. Молитва кончилась. Генеральская лодка подняла флаг. Все стали по лодкам. Скомандовали отвал. Впереди понеслась лодка генерала, а за ней все прочие суда. Заводская пушка приветствовала флотилию, и после каждого залпа все население кидало шапки в воздух и кричало «ура!».

18 мая в дождь, в 14 час. 30 мин., пароход «Аргунь» и гребные суда вступили в воды Амура. Трубачи играли «Боже, Царя храни», все встали в лодках и осенили себя крестным знамением. Генерал, зачерпнув в стакан амурской воды, поздравил всех с началом плавания по Амуру. Раздалось «ура!». Один из очевидцев так описывает этот момент: «торжественная была эта минута: после двух веков появились русские на Амуре! Весело было смотреть на суда, которые неслись по гладкой поверхности реки».

Через несколько дней экспедиция прибыла в Албазин. Прежде всего бросилось в глаза место для него: высокое с крутым склоном к Амуру. Участники сплава увидели следы родного пепелища: следы вала с трех сторон (с четвертой — обрыв), внутри острога ямы, оставшиеся от домов, печи, колодец, черепки от глиняной посуды и всюду шлак, оставшийся после сожжения Албазина; в обрыве берега — слой почерневших от огня хлебных зерен. Немного выше Албазина, в урочище Брусяной Камень, путешественники осмотрели место, где стоял монастырь, основанный во имя Спаса Всемилостивого игуменом Ермогеном в 1671 году.

Долго еще путники обсуждали судьбу Албазина и его славных защитников. Отплывая, все еще раз отдали дань предкам: место для Албазина было выбрано на редкость удачное — в пределах узкой и крутой долины Амура с высокими берегами было найдено единственное расширение, где склоны отступают и к реке подходят участки плодородных равнин и холмов.

Ниже по течению, на левом берегу, внимание путешественников привлек высокий белый обрыв с черными прослоями в верхней части, из которых шел дым. Обрыв имел высоту прядка 100 м и протяженность 5-6 км. Один из местных жителей — манегр с увлечением рассказывал, что это горящая гора начинает дымиться только по приближению человека.

Мне неоднократно приходилось бывать в этих местах. В отдельные годы породы этого обрыва дымились, местами вырывалось небольшое пламя, в другие — дыма не было. Дело в том, что это место (называемое Горящими Сопками или Горами, имеет и собственное название — Цагаян) представляет обрыв, длительное время подмываемый Амуром. В верхней части разреза залегают слои углей и лигнитов, которые при соприкосновении с кислородом воздуха самовозгораются. Поскольку Амур энергично подмывает здесь левый берег — местами глубина под ним составляет 36 м — рекордное значение для континентальной части реки ( в низовьях Амазонки — около 60 м) —  рыхлые породы Цагаяна постоянно осыпаются и все новые участки органических остатков обнажаются, окисляются и начинают дымиться. В отдельные годы размыв основания ослабевает, поверхность углей и лигнитов покрывается золой и пеплом  и перестает гореть. Под Горящими Сопками расположена обширная заводь, или по местному курея. В ней на большой глубине водится самая крупная амурская рыба — калуга.

...Экспедиция Муравьева быстро спускалась вниз по Амуру. С местными жителями устанавливались дружественные отношения; китайских чиновников пугал один вид внушительной флотилии, так как они ничего не знали об Амурском сплаве, ведь Пекин ничего не сообщил о возможной русской экспедиции.

«Амурский сплав» останавливался на левом берегу Амура в устье реки Зеи, вблизи Усть-Зейского военного поста, из которого позже образовался крупный дальневосточный город — центр Амурской области — Благовещенск; на противоположном берегу посетили китайских чиновников, ввергнув их в трепет, испуг и изумление... Впереди путешественников ждали знаменитые Щеки — стремнина ущелья Малого Хингана...

На подступах к этому ущелью долина Амура резко сужается, высокие скальные склоны образуют глубокий каньон, течение реки значительно ускоряется. Вниз идти здесь хорошо — с ветерком, но вверх...

...В дневнике одного из участников экспедиции Н.Н. Муравьева отмечено: «4 июня. Ширина Амура после соединения с Сунгари увеличивается вдвое. Обнять ее глазом невозможно за множеством островов, делящих реку на острова, и поэтому трудно отличить главный фарватер».

От устья этой великой реки сравнительно недалеко до устья другой большой дальневосточной реки — Уссури.

Сейчас на высоком правом берегу Амура, вдоль трех гряд здесь раскинулся замечательный русский город Хабаровск. Ниже него начинается Нижний Амур с его молодыми городами Комсомольском и Амурском, и более старым, основанным Невельским в районе пади Куэгда, —Николаевском-на-Амуре.

В районе поселка Софийского закончилась экспедиция Муравьева — Амурский сплав был завершен.

В Софийском к Н.Н. Муравьеву подошел парусный бот, командир которого — один из офицеров Г.И. Невельского — передал пакет с письмом, где содержался доклад о состоянии края и характеристике водного пути к устью Амура. Однако путешествие Муравьева было закончено: сведения Невельского были использованы в отчете правительству.

Завершился Амурский сплав также празднично, как и начался. По словам очевидцев, 14 июня, стремясь скорее достичь озера Кизи, флотилия продолжала плавание ночью. Погода стояла тихая и ясная, и весь небосвод отсвечивал звездами в гладкой лазури Амура. Сплошной массой, без помощи весел, теснясь друг к другу, шли суда по течению реки. На каждом горели огни, освещавшие воду; слышались песни, которые как будто завершали длинный пройденный путь, приветствуя его скорое и счастливое окончание. К полудню следующего дня показалось озеро Кизи, глубоко вдававшееся в хребет с правого берега Амура.

15 июня 1854 года, в 12 час. 45 мин., экспедиция подошла к крайней точке: Амур был пройден благополучно.

В 1855 и 1856 годах были совершены второй и третий сплавы по Амуру, доставившие различные грузы, а также штрафных солдат и женщин-каторжанок в различные пункты Амурского края.

Однако историческую значимость приобрел именно первый Амурский сплав 1854 года во главе с генерал-губернатором Сибири Н.Н. Муравьевым. Это непродолжительное — всего один месяц и один день! — историческое событие привело к утверждению Российской империи в Тихоокеанском регионе. В подготовке и успешном проведении Амурского сплава переплелись, удачно взаимодействуя, объективные и субъективные факторы. Среди первых основными были: общая политическая ситуация в мире и Европе; Крымская война; понимание в России неизбежности расставания с Русской Америкой, осложнения на тихоокеанском театре военных действий и другие. Среди вторых — согласованные действия двух российских патриотов, энтузиастов присоединения к России южной части Дальнего Востока — Н.Н. Муравьева и Г.И. Невельского. Последний позже был переведен служить в Санкт-Петербург и был произведен в адмиралы. Это честно заслуженное большим трудом звание досталось ему дорогой ценой. Влиятельная оппозиция Амурской эпопеи во главе с Нессельроде оказала серьезное давление на государя, представив ему на подпись приказ о разжаловании Г.И. Невельского в матросы за ряд самовольных проступков: проведение описи устья Амура, десант на остров Сахалин и поднятие там русского флага и другое. Государь-император принял соломоново решение. Он вызвал Невельского и отчитал его. Об этой драматической сцене можно судить по книге Н. Задорнова «Капитан Невельский»:

— Как ты смел ослушаться меня? Ведь я запретил тебе появляться на устье Амура? — строго сказал государь Невельскому.

— Ты, матрос! — продолжал он, — Комитет министров постановил разжаловать тебя... Но ты описал устье Амура. За это ты мичман. Ты открыл и описал пролив между Сахалином и Татарским берегом и доказал, что Сахалин — остров. За это ты лейтенант. Ты основал Петровское зимовье — за это ты капитан-лейтенант. Ты вошел в устье реки и действовал благородно, молодецки и патриотически, за это ты капитан второго ранга. Ты поднял русский флаг на устье Амура! За это ты капитан первого ранга!

После этой тирады Николай I наградил Невельского Владимирским крестом.

Комитету министров царь объявил: — Там, где русский флаг взвился, спускаться ему не дано!