КРАЙ РОДНОЙ

«МИЛОЕ МОЕ АКСАКОВО»

«Милое мое Аксаково» — так неизменно начинает свои воспоминания о родном и любимом уголке Оренбуржья известный писатель, охотник и натуралист, певец природы родного края Сергей Тимофеевич Аксаков.

Село Аксаково расположено в северо-западной части Оренбургской области, в Бугурусланском районе. Там, в усадьбе деда, помещика средней руки, протекали детские годы Сергея Тимофеевича. Величие и красота природы, еще в детстве пленившие его, оказали потом огромное влияние на его творчество. С.Т. Аксаков воспевал в своих произведениях и удивительные реки, то быстро текущие по ущельям Уральских гор, то, подобные яхонтам, нанизанным на нити, тихо катящиеся по ковыльным степям; и быстрые родниковые ручьи, изобилующие изящной форелью, тучные поля и луга, могучие, «темные  леса»...

Мы не раз бывали в селе Аксаково. Сразу же за городом Бугурусланом открываются необъятные просторы степей. Однообразие их то и дело оживляется лесными островками-калками. На бескрайних полях цветут подсолнухи, поспевает пшеница, зеленеют просо и овес. Нераспаханные полосы, выгорающие, буровато-желтые к осени, чудно хороши весною, покрытые роскошными травами, яркими цветами. На склонах гор зацветают кустарники. Нарядно выглядит дикий персик (бобовник), красновато-розовые душистые цветы которого сплошь одевают его прежде, чем он успеет покрыться листьями. По более пологим склонам раскинулись «садки» — дикие сады, заросли степной вишни в молочно-белом цвету. Золотятся издали кустарники чилижника, или полевой акации. Все цветет, все полно жизни, свежо, молодо и весело.

В полдень солнце начинает припекать... Воздух неподвижен, не чувствуется даже слабого дуновения ветерка. Высоко в небе стоит, трепеща крыльями, степная пустельга, в траве громко трещат кузнечики. Мы входим в березовую рощу. Как приятно отдохнуть в тени деревьев!.. Лужайки, заросшие травой, краснеют от множества степной клубники. Когда жар начинает спадать, снова отправляемся в путь. Опять степная ширь и приволье...

Впереди вырастают холмы, кажущиеся в степном окружении горами. Дорога то взбегает на их вершины, то спускается к их подножию. С одного такого холма открывается вид на широкую долину, лежащую далеко внизу между невысокими горами. По ней, словно синяя трепещущая лента, протекает река Большой Бугуруслан. На берегу ее широкой длинной улицей раскинулось село. Среди небольших бревенчатых изб выделяется высокое здание, ослепительно белое в лучах яркого солнца.

Не более часа пути — и мы уже шагаем по улицам села Аксаково. В глубине большого двора, на фоне темных сосен вырастает громада аксаковского дома. Вблизи он совсем не такой белоснежный. Наоборот, он сильно обветшалый, штукатурка пожелтела, вся в трещинах. Это старинное здание, громоздкое, неуклюжее, без всякой роскоши и изящества, без архитектурных украшений, зато достаточно просторное, удобное, «сколоченное грубо, но прочно».

Во двор выходят два больших крыльца с массивными деревянными навесами и низенькими дверями. С.Т. Аксаков в своих произведениях подробно описывает и дедовский дом (тогда он не был оштукатурен, а был бревенчатый, потемневший от времени и ненастья), и старинные большие и узкие окна, и простое, сбитое из досок крыльцо во двор, на котором любил сиживать его дед. Если встать во дворе лицом к дому, то это крыльцо приходится по левую сторону. А через правое крыльцо, у самого Бугуруслана, был вход в покои семьи деда, впоследствии и семья его сына (отца писателя).

Каждый раз, бывая здесь, мы снова и снова с невольным волнением осматриваем места, где подрастал пытливый, наивный Сережа Аксаков, будущий писатель.

Так было и в этот раз. Мы молча, сосредоточенно подходили к дому. Но что это? Ведь это не тот дом, который мы привыкли видеть... Издали он такой же белый, огромный, неуклюжий, во двор выходят два крыльца. А вблизи это совсем не тот старинный особняк с подслеповатыми окошечками антресолей, с облупившимися, потемневшими стенами. Это новое свежеокрашенное здание, просторное, с большими окнами... Наше недоумение рассеивается при виде выходящих из этого здания школьников: на месте обветшалого дома выросла средняя школа имени Сергея Тимофеевича Аксакова.

По обе стороны дома, как его два крыла, тянутся выстроенные еще дедом писателя одноэтажные каменные строения, бывшие «службы», в которых размещалась дворня, находились кладовые, амбары, кухня. Теперь здесь правление совхоза, администрация села и совхозные кладовые. Эти пристройки образуют полукруглый двор, обширный, заросший зеленой травой. Таков был он и раньше, о нем не раз упоминает Аксаков. Здесь его дед любовался здоровым скотом своих крестьян и своими породистыми жеребцами, которых пускал на проминку на длинной коновязи конюх. Здесь, у самого крыльца, утром ставили стол, и вся семья пила чай. Здесь же, во дворе, гулял со своей сестрой Сережа Аксаков, когда в саду бывало сыро. Над ними весело кружились и щебетали ласточки, звенела песня жаворонка.

Живо, образно, с мельчайшими подробностями описывает С.Т. Аксаков природу, окружавшую имение его деда... И, несмотря на произведенное временем разрушение, мы легко узнаем многое из им описанного.

Вот запущенный сад, состоявший во времена детства Аксакова из яблонь и высоких кустов барбариса и смородины. Здесь росло много подсолнухов, дынь, арбузов, бобов, редьки, капусты... До сих пор сохранились ягодные кусты этого сада. С трудом пробираемся сквозь их густую, почти непроходимую чащу. Среди зелени промелькнула белая рубашка какого-то мальчугана. И нас снова охватывает невольное волнение. Вот так же бегал среди кустов и маленький Сережа, вместе с отцом или сестрою подсматривал, как птички вьют гнезда, любовался яичками, а потом птенчиками, слушая пение птиц...

Разрослись тут и старые липы, сохранились и березы, а также высокие и стройные сосны, посаженные уже братом писателя. Много старых деревьев вырублено, и вместо них появилась нежная молодая поросль. Все пустыри заняты сейчас молодым совхозным садом — высажены яблони и смородина. По словам местных крестьян, в зарослях кустов вокруг аксаковского дома, как и прежде, гнездятся горихвостки, малиновки и множество певчих птиц; как и более сотни лет назад, в весенние ночи разносятся чарующие соловьиные трели.

За рекой Бугурусланом в первые же годы своего переселения дед Аксакова насадил березовую рощу. Она называлась Грачевой: в ней поселилась грачиная колония, перелетевшая из речной уремы. Когда наступила весна, Сережа несколько раз в день проведывал, как сидят на яйцах грачи. А вечером он с удовольствием слушал их такие докучливые для других крики, когда птицы, «рассевшись всем табором и всегда попарно, как будто совещались о будущем житье-бытье».

Ныне, через полтора века, от березовой рощи почти ничего не осталось. Но многочисленное шумливое потомство тех грачей, которых наблюдал Аксаков, переселилось на другие деревья. Они кричат и шумят, как и их предки в прежние времена.

Каждый уголок в этой тихой заброшенной и постепенно разрушающейся усадьбе является как бы иллюстрацией к тому или иному произведению писателя.

Излюбленным местом для прогулок Сережи с его сестрицей был остров, образованный старицами Бугуруслана. Берега его были обсажены березами, посредине протянулась липовая аллея. Под деревьями даже в летний зной всегда была желанная прохлада. Там дети читали книги, собирали ночных бабочек. А когда Сережа бывал на острове с отцом, крепостным дядькой Евсеичем или тетушкой, он с увлечением удил рыбу. В настоящее время вода сильно пересыхает летом в заливах, они заросли камышом и тальником. Но кое-где серебрятся и просветы воды. Там сельские ребятишки, как когда-то и Сережа Аксаков, с таким же увлечением, занимаются рыбной ловлей.

Уже будучи взрослым, с удочкой и еще чаще — с ружьем — Сергей Тимофеевич Аксаков исходил вдоль и поперек весь Бугурусланский и прилегавшие к нему уезды, подробнее всех изучил окрестности Аксакова и впоследствии дал чудесные поэтические описания природы этого «благословенного» края. Последуем за писателем.

Неглубокая низина, где лежит село Аксаково, постепенно повышается к краям. Вокруг нее — как бы кольцо невысоких длинных увалов-холмов, по-местному — гор. Против усадьбы Аксакова, через дорогу, протянулась длинная Нойкинская гора. Писатель на раз упоминает о господском гумне на склоне этой горы. До сих пор сохранился узкий глубокий, заросший травою ров, с четырех сторон ограждавший ток от скота. Через эту гору, потом через мордовское село Нойкино ездили в те времена в Уфу. На эту гору смотрел со своей семьей дед Аксаков, ожидая гостей из Уфы.

По другую сторону села Аксаково расположена еще более длинная и высокая Кудринская гора. За горой — живописная мордовская деревня Кудрино, а в двадцати километрах — большое село Неклюдово, где похоронен дед писателя. К Кудринской примыкает Алексеевская гора; между этих двух гор — дорога в село Алексеевское. Обе эти горы не раз упоминаются в произведениях Аксакова.

Самая эффектная и высокая гора — Челяевская, высящаяся перед нами (за прудом, речной уремой и двумя поселками в несколько домов — Васильевкой и Пугачевкой) во всем своем великолепии. Широкая, с несколькими вершинами (местные жители говорят, что она походит на большой праздничный пирог, и называют ее «Курник») и ровными каменистыми площадками, с крутыми обрывами... Поднимаешься на нее — попадаешь на гладкую, словно утрамбованную площадку; думаешь, это последний подъем — и вершина. А там, оказывается, еще и еще подъемы, пока дойдешь до вершины. А какой вид открывается отсюда!

За Челяевской горой — не менее живописная обрывистая гора Шихан.

В скучную зимнюю пору, когда его не выпускали на улицу, Сережа Аксаков бегал по огромному дедовскому дому, из одной комнаты в другую, от одного окна к другому. Из окон его горницы ему представлялось чудесное зрелище: остров с деревьями, опушенными инеем, быстро бегущая среди белых снегов река, темная, почти черная в их окружении, вдали — Челяевская гора. Летом из тех же окон виднелась даль уремы Бугуруслана, сходившаяся с уремой реки Кармалки, а между ними — крутая и голая вершина той же Челяевской горы.

Все эти горы были почти безлесны. Много лесов было только на Алексеевской горе, часть их сохранилась и до наших дней. На Челяевской и других горах лесные колки встречались только в оврагах и низменных местах. Склоны были покрыты высокой травой и кустарниками: чилигой, степной вишней, бобовником. В степях и горах водилось много дичи, Аксаков постоянно и удачно охотился в этих местах.

В настоящее время только Нойкинская гора осталась целиною, и на ней пасется скот. Золотом цветущих подсолнухов отливают Кудринская и Алексеевская горы. На Челяевской горе, в нижней ее части, посеяны свекла, кукуруза, пшеница. И только повыше сохранилась целина во всей ее первозданной красоте и свежести, волнующаяся ковылем, пестрящая цветами.

Вместе с местными школьниками, нашими неизменными спутниками и экскурсоводами, мы обходим все ближайшие окрестности села Аксаково.

Побывали мы и на родниковых «врагах» (оврагах), где некогда удил рыбу Сережа Аксаков. Из них особенно хорош в своей дикой нетронутой красоте Антошкин овраг. От села Аксаково мы идем мимо горы Шихан и расположенной рядом с ней деревушкой Малое Алпаево, сворачиваем с дороги вправо, и не более как через полкилометра перед нами вырастают две горы. С вершины более высокой из них, поросшей густым лесом, выбивает многоводный родник. Красивым пенящимся каскадом вода падает вниз, течет быстрым ручьем в каменистом ущелье между двух гор. Воды ручья пополняются еще тремя родниками, бьющими один над другим, со склонов второй, безлесной горы. Внизу с помощью дамбы устроен пруд.

Словоохотливые ребятишки рассказывают нам, как любил удить рыбу их земляк, писатель Сергей Тимофеевич Аксаков (рассказывают с такими подробностями, точно они сами были вместе с ним), как часто он ловил рыбу с мельницы, а также на плотине в поселке Кивацком.

Побывали мы с ними и в Кивацком (около полутора километров от Аксакова), любовались живописной местностью и плотиной на Бугуруслане.

Аксаков еще в детстве узнал многие реки нашей Родины, даже такие, как Волга и Кама. Но самые теплые чувства и воспоминания всегда вызывала у него река Большой Бугуруслан, протекавшая под окнами дедовского дома.

Вот как описывает Аксаков эту свою любимую реку: «Что за угодье, что за приволье было тогда на этих берегах. Вода такая чистая, что даже в омутах, сажени в две глубиною, можно было видеть на дне брошенную медную денежку. Местами росла густая урема из березы, осины, рябины, калины, черемухи... вся переплетенная зелеными гирляндами хмеля и обвешанная палевыми кистями его шишек... По обеим сторонам (Бугуруслана — А.Х.)... тянутся, то теснясь, то отступая отлогие, а иногда и крутые горы... По отрогам их изобильно рос черный лес... По реке и окружающим ее болотам все породы уток и куликов, гуси, бекасы, дупели и курахтаны вили свои гнезда... Река кипела всеми породами рыб... Всякого зверя в степях и в лесах было невероятное множество; словом сказать: это был — да и теперь есть — уголок обетованный...»

По-прежнему глубока, быстра, многоводна и река Большой Бугуруслан. Начинаясь в 30 километрах от села Аксаково, она течет на юг, впадает в реку Мочегай, или Насягай, приток Большой Кинели (приток реки Самары, которая впадает в Волгу). Как и раньше, по течению этих рек — в окрестных лесах и горах — много живописных мест, которые были неиссякаемым источником радости Аксакова, где он удил и охотился, начиная с детства и до тридцатипятилетнего возраста. В 1826 году С.Т. Аксаков переехал в Москву.

Уже в преклонном возрасте Аксаков захотел «освежить» чудесные воспоминания детства и молодости и создал свои произведения, которые являются драгоценным вкладом в русскую литературу, окружили его имя неувядаемой славой писателя-патриота своего родного края, вдохновленного певца природы Оренбуржья.