Литературная топография

ДОМ И ДОМИК РОСТОВЫХ

«Всякий русский человек, глядя на Москву, чувствует, что она мать...» — так писал  о Москве Лев Николаевич Толстой. И не приходится удивляться тому, что Москва занимает такое значительное место в его великом романе-эпопее «Война и мир». Можно сказать, что древняя российская столица стала одной из главных «сцен» этого грандиозного действия. На ней мы видим и Слободской дворец (ныне в нем — Московская техническая академия имени Н.Э. Баумана), и Сокольники, и окрестности Новодевичьего монастыря, и Сухаревскую площадь, и многие-многие площади и улицы, улочки и переулки, усадьбы и особняки, где живут, радуются и страдают его герои.

Мы отправляемся с вами на прогулку по современной Москве со своеобразным путеводителем в руках — романом Льва Николаевича Толстого «Война и мир».

На первом месте в их списке, бесспорно, «дом Ростовых».  Попросите любознательного москвича показать вам его — и он приведет вас на уютную, обсаженную липами улицу, к дому, стоящему в глубине просторного двора, неподалеку от Кудринской площади (бывшая площадь Восстания). Улица Поварская, дом № 52.

Поварская — улица, бывшая в стародавние времена началом важной торговой дороги от Кремля к Великому Новгороду. Иван Грозный поселил здесь своих опричников, дворы их соседствовали с дворами царских поваров, о которых напоминают нам и отошедшее в прошлое название этой улицы, и сохранившиеся до сего дня названия окрестных переулков — Столовый, Скатертный и Хлебный. После перенесения столицы в Петербург слобода царских поваров была упразднена, и значительная часть ее дворов перешла во владение к родовитым и богатым дворянам.

С семейством Ростовых мы знакомимся в Натальин день — день именин хозяйки и младшей дочери, когда «с утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской».

Хозяин дома — граф Илья Андреевич, типичный патриархальный барин, добродушный и хлебосольный, завсегдатай Английского клуба, восторженный и хлопотливый устроитель нескончаемых праздничных обедов на великое множество персон, страстный любитель домашних театров и грандиозных охот и — в силу всего этого — беззаботный разоритель своего обожаемого семейства.

Именинница-хозяйка — сентиментально-слезливая старая графиня. Знакомимся с ее детьми — рассудительной и холодной красавицей Верой, восторженным и недалеким Николаем, романтичным Петей, тихой и бесцветной Соней и конечно же с душой этого молодого общества — пленительной Наташей, которая как никакой иной персонаж этого романа одаривает его читателей ощущением полноты жизни и радости бытия, магически-властно заставляя, по словам Толстого, «полюблять жизнь». Кажется, что и сейчас живет под кровом этого дома, за этими высокими окнами, черноволосая, очень тоненькая, черноглазая девушка...

Отечественная война 1812 года врывается в безмятежную жизнь семейства Ростовых. Старший сын — Николенька — уезжает в действующую армию. Уходит добровольцем юный Петя, которому не суждено будет вернуться под отчий кров.

Наполеоновская армия вплотную подходит к Москве, и жители ее начинают поспешно покидать свои дома. Собираются в дорогу и Ростовы. По барскому приказу в Москву прибывают из деревни тридцать крестьянских подвод. Подводы, нагруженные всевозможным барским добром, уже готовы тронуться в путь, как вдруг в комнату, где находились родители, вбегает охваченная стыдом и гневом Наташа и решительно требует, чтобы вещи были оставлены в доме, а подводы отданы раненым русским солдатам.

Но уезжать из Москвы необходимо, и как можно скорее. Ростовы забирают с собою то, что можно увезти, и 30 августа (дата названа писателем) трогаются в путь.

Страницы романа, запечатлевшие последние сборы и отъезд, представляют для нас особый интерес, так как они послужили для исследователей произведения и знатоков старинной Москвы отправными точками в поиске точного местонахождения «дома Ростовых» и дали тему для споров вокруг этой загадки.

Вы можете спросить: какой загадки? Авторы уже назвали ее адрес — улица Поварская, 52.

Да, но это всего лишь старинная, хотя и очень популярная, московская легенда; в романе обозначена только улица — Поварская...

Не один десяток лет бытовала эта легенда, как вдруг москвовед Н.Н. Белянчиков в 1966 году объявил ее несостоятельной. «...В романе, — пишет исследователь, — имеются подробности, которые дают основание предполагать, что Л.Н. Толстой мыслил себе особняк расположенным где-то в ином месте улицы Поварской».

Какие же это подробности? Первая. Экипаж Ростовых двинулся «вверх по улице», в сторону Земляного вала (через несколько лет его сроют, и на всем протяжении его зазеленеет кольцо Садовых улиц), чтобы вдоль вала доехать до Сухаревой башни и, свернув налево, на Мещанскую (ныне — начальный отрезок проспекта Мира), начать долгий и трудный путь на Мытищи, из которых потом беглецы с ужасом будут глядеть на зарево великого московского пожара, и далее, в Ярославль. Поскольку усадьба, именуемая «домом Ростовых», расположена почти в самом конце улицы, идущей с легким подъемом от Арбатской площади, то,  по мнению Н.Н. Белянчикава, от нее вверх двигаться просто уже некуда. Следовательно, продолжает он, «перед мысленным взором писателя возникал какой-то другой дом, в ином месте Поварской».

По мнению историка, где-то или в начале Поварской, или не далее чем посередине ее. В подкрепление этой версии он приводит такие доводы.

Напротив усадьбы Ростовых, как отмечено в романе, стоит церковь — на нее крестятся они, выезжая из ворот. В те годы на Поварской стояло три православных храма: Симеона Столпника (ныне — на углу улицы Воровского), Ржевской богоматери и Бориса и Глеба (они не сохранились, на месте их теперь дома под № 13 и 30). А напротив усадьбы, которую принято считать усадьбой Ростовых, подчеркивает Н.Н. Белянчиков, церкви не было.

Второй аргумент в пользу своей версии историк усматривает в реплике графини Ростовой, упрекавшей мужа за медлительность: «Вон, напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли». Усадьба Лопухиных, по мнению исследователя, располагалась в самом начале улицы Большая Молчановка (строение не сохранилось), и поэтому видеть ее можно было только из дома, находящегося либо в начале Поварской, либо где-то посередине ее.

В защиту традиционных представлений о «доме Ростовых» выступил другой исследователь — прекрасный знаток старой Москвы С.К. Романюк.

Во-первых, напомнил он, усадьба, прослывшая «домом Ростовых», в 1812 году не была последним домовладением по Поварской улице: от Земляного вала его отделял еще один участок, и, таким образом, от этой усадьбы до конца Поварской — до поворота в сторону Сухаревой башни — еще можно было ехать вверх.

Во-вторых, напротив легендарной усадьбы церковь стояла. Называлась она церковью Рождества Христова в Кудрине (построена в 1717 году) и, хотя находилась в глубине застройки, была, тем не менее, хорошо видна из усадебных ворот.

Что касается усадьбы Лопухиных, то ее, в отличие от только что упомянутой церкви, в 1812 году не было ни в начале, ни где-либо еще на Поварской. Лев Николаевич просто упомянул одну из наиболее распространенных в среде российского родовитого дворянства фамилий. Лопухины поселяются на Большой Молчановке позже, уже в «лермонтовские времена», то есть около двух десятилетий спустя.

Можно привести еще один довод в пользу московской легенды и напомнить об эпизоде из более ранних глав эпопеи, произошедшем за целых шесть с лишним лет до войны с Наполеоном.

В начале 1806 года Николай Ростов приезжает из армии в Москву, в отпуск. Проезжает Арбатскую площадь, сворачивает на Поварскую...

« — К какому дому-то? — спросил ямщик.

 — Да вон на конце, к большому, как ты не видишь!..»

 И далее:

«Сани взяли вправо, к подъезду...»

 Все совпадает: если ехать от Арбатской площади по Поварской к ее концу, то усадьба, «переданная» Толстым «во владение» Ростовым, расположена справа.

 В заключение следует сказать, что усадьбу эту взял под защиту и сам Толстой. В архиве известного москвоведа Б.С. Земенкова найдена запись беседы литературоведа Н.С. Родионова, автора книги «Л.Н. Толстой в Москве», с В.Г. Чертковым, близким другом и единомышленником писателя. По свидетельству В.Г. Черткова, Лев Николаевич однажды признался хозяину дома на Поварской: «...Когда я описывал дом Ростовых, я имел в виду ваш дом, и сугубо дворянский характер его месторасположения, и его усадебный характер, все это соответствовало тем чертам, которыми мне хотелось охарактеризовать семью Ростовых».

Ростовы — хозяева и обитатели этого дома лишь в воображении писателя, а вслед за ним и миллионов читателей. Но ведь были же у этого дома и реальные, а не воображаемые хозяева?

Истоки истории дома уходят в середину ХVIII века, когда построена была центральная часть стоящего и теперь здания, выходящая на Большую Никитскую. Несколько десятилетий спустя, в конце ХVIII — начале ХIХ веков, после перестройки, дом обрел черты здания в стиле классицизма. Почти столетие этот крупный участок, объединивший несколько мелких владений, принадлежал князьям Долгоруковым, а затем, с середины прошлого века, барону Боде-Колычеву, в гостях у которого бывал Лев Николаевич, и, наконец, графам Соллогуб...

Кроме этого «всей Москве известного» дома — «дома Ростовых» на  Поварской — есть в столице еще один, почти никому не известный... Вернее будет сказать, не дом, а домик — скромный одноэтажный особнячок, стоящий недалеко от улицы Воровского, в районе Арбата, в переулке с чисто московским названием — Сивцев Вражек (здесь был когда-то овраг, по которому протекала речка Сивка).

Адрес его — Сивцев Вражек, дом № 34. Потрясения и несчастья, которые одно за другим обрушились на Илью Андреевича Ростова и его семейство, — бегство из Москвы, гибель в пожаре дома и всего оставленного в нем добра, смерть Пети, отчаяние Наташи, на глазах у которой в Ярославле умирает от ран князь Андрей, — подорвали здоровье старого графа. Николай Ростов становится главой семейства. Он с ужасом обнаруживает, что хозяйство разорено и долгов вдвое больше, чем имения. Несмотря на отвращение к чиновничьей службе, «он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире на Сивцевом Вражке».

Точное местонахождение этой маленькой квартиры писатель не указывает. Так на каком же основании мы предполагаем, что Толстой мысленно видел Ростовых именно в этом домике?

На основании биографии писателя. Приехав в 1850 году в Москву из Ясной Поляны, Лев Николаевич поселился в упомянутом домике. В нем, а не в соседнем, двухэтажном доме (№ 36) на углу Плотникова переулка, как было принято считать, и как обозначено во всех путеводителях. Результаты кропотливых поисков в московских архивах, проведенные научным сотрудником Музея Л.Н. Толстого С.Ф. Барановой, дают основания с уверенностью указывать на дом № 34. Свою квартиру из пяти небольших комнат Лев Николаевич описал в первом автобиографическом рассказе  «История вчерашнего дня». Домик этот вошел не только в биографию, но и творчество великого русского писателя — в роман-эпопею «Война и мир».