Плотная пелена моросящего дождя окутала остров Маэ. На Сейшельском архипелаге, избалованном щедрым солнцем экватора, непогода случается нечасто — только в декабре-январе. Растворились в сероватой дымке и зеленой кипени тиков и пальм крыши гостиниц, где ворчали недовольные туристы: «Пять дней подряд все льет, нам не повезло!»

«Нам бы в России такую погоду...», — подумал Михаил СТУПНИКОВ, отдыхавший в это время на Сейшелах.

В этот сумеречный час земля выглядела, как и сотни лет назад: поднимающиеся из океана величественные горы, тихие заливы в обрамлении могучих деревьев. Не верилось, что идиллическая природа была свидетелем бурной, богатой на приключения истории.

Признанные мореплаватели — финикийцы и арабы — знали о существовании Сейшел задолго до европейцев. Ученые до сих пор находят здесь следы их пребывания. Полуистертая арабская вязь украшает гранитные плиты на острове Норд. Сейшельский историк Ги Лионнэ считает, что в VII-VIII веках арабы могли завезти сюда и кокосовую пальму, ставшую королевой вечнозеленых лесов.

В 1502 году Альбертино Кантино впервые нанес эти острова на карту между Мальдивами и Мадагаскаром. Спустя почти век два английских судна бросили якоря в бухте близ того места, где затем выросла нынешняя столица страны — Виктория. Находившийся на борту «Доброй надежды» английский журналист Джон Джордан восхищался неповторимой красотой здешних мест. «Гигантские черепахи не испытывают никакого страха перед пришельцами, леса наполняет гомон тысяч невиданных птиц. Мы не нашли никаких следов пребывания человека», — писал он.

Прошло еще немного времени, и на Маэ появились первые поселенцы.

Эти загоревшие до черноты, увешанные короткими саблями и пистолями парни не любили шутить. «Черный Роджер» с черепом и скрещенными костями не оставлял сомнений в их профессии. В 80-х годах ХVII века в Индийский океан их вынудили перебазироваться пушки фрегатов «владычицы морей» и Франции, которые безжалостно расправлялись с флибустьерами в Карибском море. В 1685 году открылась короткая, но яркая страница в истории архипелага, написанная такими признанными «джентльменами удачи», как Авери, Лябюз, Кид, Рид, Уильямс, Баргесс, Тэйлор.

Упоминание любого из этих имен заставляло капитанов Ост-Индской компании вновь и вновь с тревогой вглядываться в голубую даль горизонта, подгонять матросов, чтобы те проворнее сновали по вантам. Но пиратские корабли оказывались быстрее тихоходных судов, загруженных золотом и драгоценными камнями. Север Мадагаскара и Сейшелы стали главными базами пиратов. Причем у Сейшел было преимущество — они были необитаемы.

Каждый пират в душе мечтал найти потайное местечко и надежно спрятать там награбленное. Кое-кто уверен, что на Маэ зарыл несметные богатства Лябюз. Кончил он свою неправедную жизнь в 1730 году на виселице центральной площади острова Бурбон (ныне Реюньон — заморский департамент Франции в Индийском океане). Как утверждают хроники, именно к этому времени англичанам и французам удалось покончить с разгулом пиратской вольницы в Индийском океане. Но мечты найти кованый сундук с золотыми дублонами и бриллиантами не давали спокойно спать многим поколениям сейшельцев.

«Я знаю место, где спрятаны пиратские сокровища: они зарыты рядом с двумя старыми могилами и большим манговым деревом. Честное слово, я все это видела во сне», — как-то поведала утром своим родителям маленькая жительница Маэ. «У нас все бредят кладами», — заметила на это мать. Провидица никогда не покидала Маэ, и потому особенно удивительно, что она точно описала вполне реальное место на соседнем острове Муайенн.

Сейчас Муайенн — частная собственность Брендона Гримшоу. Этот общительный, живой англичанин всегда рад многочисленным туристам, посещающим его владение. У Гримшоу лишь одно условие — каждый должен оставить свой автограф в толстом потрепанном гроссбухе. Среди нагромождения гранитных скал, зарослей бугенвиля и колючек сизаля проложены тропинки к местам, «населенным привидениями и тенями из прошлого». Вросший в землю фундамент когда-то был частью виллы некоей Эммы Вардлоу Бест. К концу жизни одинокая женщина регулярно отправлялась собирать бездомных собак на улицах Виктории, чтобы в буквальном смысле слова создать четвероногим «человеческие условия жизни». Она построила для них жилище, руины которого называют «домом собак». Говорят, что в дождливые ветреные ночи вместе с шелестом пальм слышится и собачий вой. А обитатели острова якобы не раз видели в лунном свете неясные очертания высокой женской фигуры в белом.

— Если в ненастье раздается стук в окно, знайте, что это привидение — женщина, если в дверь — то вас посетил кто-то из мужчин, — делился тайнами общения с неприкаянными душами мой гид.

Два источенных временем креста смотрят на океан. Ни надгробных надписей, ни каких-либо сведений о тех, кто закончил на Муайенне свой путь, не сохранилось. Это пиратское кладбище, утверждают легенды. Жена владельца острова никогда не обращала внимания на то, растет ли рядом с двумя старыми могилами большое манговое дерево. Оказалось, растет. Сон девочки с Маэ о несметных сокровищах обещал стать явью. Гримшоу вспомнил, что сильные дожди как-то обнажили в земле близ могил кусок вытесанной из кораллового рифа плиты. Он взял кирку и приступил к поиску клада. Но не успел сделать и нескольких ударов, как над ухом со свистом пролетели два огромных кокосовых ореха. Гримшоу больше не стал испытывать судьбу: Бог с ним, с кладом, если даже сегодня его столь ревностно охраняют с того света.

Прошлое живет в настоящем страны, длительное время бывшей колонией двух европейских держав. Разогнав корабли под черным флагом, Лондон и Париж стали выяснять отношения между собой. До 1814 года архипелаг принадлежал Франции, которая и нарекла его в 1756 году Сейшельским по имени министра финансов Людовика ХV Моро де Сешелля. Затем по Парижскому договору архипелаг перешел во владение английской короны. «Юнион Джек» уступил место национальному стягу Республики Сейшельские Острова (РСО) в 1976 году. На главном перекрестке Виктории гордо возвышается Башня часов — уменьшенная копия лондонского Биг Бэна. Билдинг с офисами банков и авиакомпаний окрещен «Пайрэт армз» («Пиратский герб»). Сейшельцы не видят ничего зазорного в том, что кое-кто ведет свою генеалогию от морских разбойников.

Вывеска на старинном здании почты «Да здравствует королева Виктория!» — на английском, креольском и французском. Креолы, как трактуют энциклопедии, — это потомки французских переселенцев и африканцев-рабов, завезенных сюда для работы на плантациях. В действительности все гораздо сложнее. В формировании этнического типа сейшельца принимали участие жители Гаскони и Бретани, обитатели Юга Африки и мусульмане с Африканского Рога, англичане и китайцы. Цвет кожи, разрез глаз, овал лица — все это не столь уж важно для сейшельцев. Главное другое — принадлежность к молодой, динамичной нации, предками которой были мореходы, авантюристы, флибустьеры, черные рабы. Если в 1818 году на семи обитаемых островах архипелага насчитывалось 685 человек, то сейчас население республики перевалило за 70 тысяч.

Креольский язык стал своего рода цементом новых культурных традиций. 90 процентов корней слов пришли из французского, всего лишь 3,5 процента — из английского. К этому следует добавить пеструю смесь диалектов региона, малагасийские речения. Знающий язык Флобера и Гюго всегда поймет жителя Маэ, если тот говорит не очень быстро. Креольский лежит в основе школьного обучения. Начальное образование действительно доступно всем. Потом можно продолжить учебу в Политехникуме (своего рода колледж) или поехать за границу.

На какие средства сейшельцы учатся в престижных учебных заведениях?

Дела в заокеанской колонии британской короны даже в середине нынешнего века шли ни шатко ни валко. Первый банк, который умудрился не прогореть, был основан лишь в 1959 году. Новую жизнь на архипелаг принесли «Дугласы» и «Боинги», в 1971 году получившие возможность приземляться на современной взлетно-посадочной полосе нового международного аэропорта. 15-20 часов в воздухе, и из слякотной европейской зимы путешественник, все еще хватающийся за свитер и куртку, попадает в фантастический мир, где голубизну неба оттеняют алые цветы пылающей акации, а бирюза океана выплескивается на белоснежные песчаные пляжи.

За прошедшие годы расплывчатое понятие «индустрия туризма» обрело здесь настоящий смысл. Турист на Сейшелах — желанный, обласканный гость, попадающий как бы в комфортабельную кабину гигантского колеса развлечений. Сегодня — посещение острова Праслен и Майской долины, завтра — поездка по Маэ, через день — экскурсия в Национальный морской парк или Ботанический сад. Обаятельные девушки со значками местных туристических фирм уверенно щебечут на двух-трех языках, по одному взгляду гостей угадывают желание выпить холодного оранжада или подкрепиться сэндвичем. Ребята в безукоризненных сорочках и отутюженных брюках, сидящие за рулем микроавтобусов или за штурвалом прогулочных катеров, — живая реклама авторитетных компаний «Мэйсонз травел» или «Уайтс энд тур». Все продумано до мелочей, сбоев почти не бывает.

Туризм дает стране более половины доходов в твердой валюте. В последнее время средняя продолжительность пребывания туристов выросла с 7 до 8-11 дней, что моментально подняло прибыли гостиниц и ресторанов. Сегодня Сейшелы могут приютить на ночь сразу 3500 человек. Любителям комфорта предназначены роскошные номера комплексов «Шератон» или «Фишермэн ков», более «демократичный» турист предпочитает гостиницы «Бо валлон бэй» или «Корэл стрэнд», многие селятся в семейных пансионах.

В минувшем году здесь побывало свыше 90 тысяч туристов. Для страны это рекорд. Напрашивается вопрос: неужели целая армия любителей экзотики не вытоптала редкие растения и не загрязнила девственно чистые речки?

Ответить на него я попросил Ральфа Адама, секретаря партии Прогрессивный фронт народа Сейшел, единственной и правящей в стране.

— Развитие индустрии отдыха подчинено единому плану, разрабатывали который самые разные специалисты, — рассказывает он. — Подсчитано, что без невосполнимого  ущерба для уникальной фауны и флоры и на отличном уровне сервиса Сейшелы могут принимать в год до 100 тысяч туристов. Это ориентир и своего рода порог, переступить через который — значит навредить будущим поколениям, забыть о главном сокровище архипелага — его природе. Строительство новых и реконструкция старых отелей у нас ведется со строжайшим соблюдением экологических и санитарно-гигиенических норм. Взят курс на развитие так называемого «элитного туризма». Постоянно повышается качество, а значит, и стоимость услуг.

— Сейшелы — это «роллс-ройс», который прежде продавался по цене малолитражки «фольксваген». Такое положение мы будем менять, — сказал мне один из менеджеров гостиничного дела. Пока же путешественнику со средним достатком вполне по карману отдых в РСО.

На островах архипелага запрещено заниматься подводной охотой, большой денежный штраф налагается на капитанов судов, посмевших промыть танки в территориальных водах РСО. И это не кампания, а многолетняя политика, в проведении которой участвуют все сейшельцы. Может быть, поэтому они знают, что их дети тоже будут радоваться прозрачной океанской воде, диковинным черным попугаям, тунцам, едва умещающимся в рыбацких лодках.

О российско-сейшельском сотрудничестве Ральф Адам заговорил сам. Может быть, именно в РСО наши врачи впервые в регионе начали работать по контракту. Их труд в центральном госпитале Виктории теперь вознаграждается в твердой валюте. При этом сейшельская сторона обеспечивает медиков всем необходимым. В прежние годы на таких условиях работали западные специалисты, мы же платили за своих сами.

Далеко не столь удачной считают здесь работу наших рыбаков. Как рассказал мне министр сельского хозяйства и рыболовства Джереми Бонламом, по соглашению в экономической зоне РСО должны вести лов тунца четыре российских сейнера. В море же, как правило, находится лишь три судна. Сейшелы получают доход с каждой тонны выловленной рыбы, и республика заинтересована в высокой производительности сейнеров. А ее пока нет.

Промысел ценных пород рыб, который ведут также 40 тунцеловов Франции, Испании, Маврикия, Панамы, Японии, стал вторым важнейшим направлением развития экономики. Поступления от продажи лицензий дополняются выручкой от экспорта консервов с деликатесами.

Конечно, заботы местных жителей отличаются от «вечного праздника» загорелых гостей. Нелегкая и опасная доля рыбака, кропотливый труд на плантациях чая, ванили, корицы или на заготовке копры, работа в порту, не знающая выходных и праздников вахта в гостиницах - таков хлеб насущный подавляющего большинства сейшельцев. Власти отпускают большие средства на развитие сельского хозяйства. Поставлена цель — добиться самообеспечения продовольствием. А пока 20 процентов продуктов питания импортируется.

Годовой доход на душу населения — 2943 доллара, это очень высокий показатель для развивающейся страны. В последнее время сейшельцы стали жить лучше: повышена зарплата, отменен подоходный налог (в казну взимаются только отчисления от прибыли бизнесменов).

Здравоохранение и образование полностью финансируются государством.. Как подчеркивал президент Франс Альбер Рене, страна создает основы общества социальной справедливости, закладывает фундамент национальной экономики.

«Земной рай», «настоящий сад Эдема», «жемчужина Индийского океана» — как только не величали архипелаг писатели и поэты. Ароматы корицы и ванили, соленый морской воздух и настороженная тишина реликтовых лесов очаровали многих европейцев. В отличие от Мадагаскара, Комор, Реюньона и Маврикия здесь не бывает свирепых циклонов, разрушительных штормов, нет змей и опасных животных, неизвестны случаи нападения акул.

Сейшелы называют и «островами любви», отдавая должное красоте и грациозности темпераментных креолок. Бронзовая кожа, миндалевидный разрез глаз, иссиня-черные волосы, точеная фигура прославили их на весь мир. Кому-то из коллег принадлежит такое суждение: «От француженок им достались великолепные формы, от англичанок — хорошие манеры, от женщин Азии — привкус экзотики, от знойной Африки — непередаваемый шарм».